https://t.me/Keynes_and_Buffet

Южнокорейская экономика развивается под мощным влиянием конфуциазма, сдобренного принципами протестантской этики (не чистый Макс Вебер), интегрированной в общественно-патерналистскую модель управления компаниями -  чеболями. Термин “чеболь” происходит из тех же самых китайских иероглифов, что формируют японское слово “дзайбацу” — вертикально интегрированный денежный конгломерат, появившийся в Японии в эпоху Мэйдзи. Однако, чеболь — это трансформированный дзайбацу — более централизованное управление и отсутствие банков в собственности. Посмотрев на список компаний, входящих в местный индекс Kospi-100, большинство будут чеболями, включая крупнейший конгломерат Samsung, формирующий около 20% южнокорейского экспорта. 

 Чебольный стиль капитализма в определенной степени слишком далек от классического понимания капиталистической модели ( работает в маленькой ЮК, но слабо осуществима в более сложной и крупной системе + модель конгломератов не предоставляет такого предпринимательства, чтобы появился местный Билл Гейтс). Не только потому что индустрия управляется государством, но чебольные корпорации — это жестко структурированная иерархическая и бюрократическая схема управления, в которых особенность конфуцианского  общественного стиля предполагает отношения между сотрудниками и управлением построены  по типу отношений отца и сына ( никакого индивидуализма, не представляю работу с этими восточными реверансами). В самом буквальном смысле конгломераты управляются семьями, назначаются наследники  и, что самое проблемное, сохраняются внутренние тайны. То есть публично торгуемые акционерные компании имеют проблему информационной закрытости, чистое отсутствие transparency. Из-за того, что всплывает информация  о совершении менеджментом чеболей преступлений ( взятки, коррупция, уход от налогов, насилие), компании падают в цене. Более того, когда управление сажают за решетку, корейская практика дня прощения (15-го августа) устанавливает “отпущение грехов” президентом — то есть некто отдубасил железом сотрудников ( ага, отец-сын по-восточному), и был прощен в 2008-м. Мотивирует государство это  тем, что “ они нужны экономике”.  Безусловно, есть приличный общественный дискурс по теме, демократия в ЮК развивается, но темная сторона чеболей снижает их стоимость на рынке. Каждый аналитик, делающий оценку корейским конгломератам, закладывает в DCF риск под названием “корейский дискаунт”, тем самым опуская рыночную стоимость компании.